Ты вломился в мою жизнь небрежно смело.
Как бумеранг чьих-то грехов, до которых мне не было дела.

Ты вломился в мою жизнь небрежно громко:
Нагло, ярко, как аллегро в музыке, но с грустною ноткой.

Ты пронесся как ветер мимо меня и так же быстро отчалил.
Я ничего не успела понять и осталась в печали.

Я гадала на картах, на лепестках, на кофейной гуще,
Но они дружным хором ответили мне, что забыть было б лучше.

Никогда не понять мне тебя и себя, и этой грустной песни.
Но если ветер вновь причалит тебя, попрошу: ответь мне.

В сигаретном дыму и осеннем дожде, и в аллегро громком,
В разговорах о жизни и о нужде, на асфальте мокром.

Белой простынью мне напиши на заснеженном склоне,
Есть ли шанс, что появишься ты в моей горькой истоме.

И пока я продолжу перебирать свои мысли по полкам
Мне так важно тебя угадать средь узоров на окнах.

Мне так важно услышать ответ от судьбы этой странной:
Избежала бы я этого или нет, если б так и осталась незванной.

И когда я у Марины читаю стихи, что Цветаевой назвали,
Понимаю, что с Мариной той похожи мы - общей легкомысленной печалью.

Я отдираю тебя от себя,
А ты каждый раз возвращаешься.
А ты каждый раз возвращаешь меня,
Никак со мной не расстанешься.

Попросила тебя: "Уходи, не пиши".
Но ты снова звонишь мне и пишешь.
"Всё нормально ведь. Уходить не спеши" -
Мне строчишь. Неужели не слышишь

Ты моих постоянных терзаний и слёз,
Что так часто роняю на платье?
Сколько боли уже с сентября ты принёс!
Если б знала тогда. Если знать бы

Что тогда я с тобой потеряю себя.
Что влюблюсь в тебя так обречённо.
Нет, не любовь это. Нет, не любовь!
Наважденье. Болезнь опалённая.

И моим ты не станешь. И я - не твоей.
И что делать с тобою, не знаю...
Ты же помнишь, я замужем долго уже.
Ненавижу себя. И страдаю.